— Ты поздно, — наконец выдала она и тут же смешливо фыркнула. — Сказала я, ложащаяся спать в восемь утра. Ай, ладно, давай пропустим светскую часть, — Билли тряхнула лохматой головой и, пройдя в кухню, уселась прямо на стол — особая страсть у неё к ним, что ли? — Всё очень плохо, да?

Макс даже задумался — короткое «трындец» в сложившейся ситуации было недостаточно ёмким. Настолько, что первым делом он толкнул к Билли портсигар, отхлебнул виски и протянул бутылку.

— Ты ужинала? — поинтересовался он вместо ответа.

Даже забавно вышло: мир сходит с ума, горит огнем и окрашивается чужой кровью, с утра газеты смешают с грязью все полицейское управление, а всё, о чем ты хочешь думать, — это еда.

— Да, папочка, я ужинала! — Билли выразительно завела глаза к потолку. — Про тебя, кстати, тоже не забыла. А то не круто, наверное, после работы у жаровни торчать.

Она щёлкнула пальцами, явно рисуясь, и на столе из ниоткуда появилась стопка бумажных коробочек с затейливым орнаментом — такие цветочки вроде красуются на забегаловках, которыми владеет Принц Теней.

— Да не гляди так подозрительно. Я знаю толк в жральнях! Как бы я иначе выживала-то все эти годы? Я в кухне нормально могу только чай заварить да фартук на голое тело напялить.

Улыбка на лицо наползла невольно, стоило только представить это зрелище. Даже напиться захотелось чуть меньше, события бешеного дня отошли на задний план.

— Спасибо, — проговорил Макс, осторожно разворачиваясь к столу и берясь за вилку. Есть не то чтобы хотелось, но отказ мог обидеть Билли, внезапно решившую позаботиться о нём; а этого он не хотел. — И да, без фартука будет лучше.

— Мечтайте, ваше некромантство, я в меню не значусь, — протянула Билли противно-чопорным голоском и, соизволив-таки спустить задницу со стола, забрала себе одну из коробок. Глянула под крышку, довольно кивнула. — Ага, это мой ночной дожор. Ну или утренний, хрен разница…

— Так ты же поужинала? — не удержался Макс от мелкой шпильки.

— Ой, отвали! Я же маг, я всегда голодная!

25

Он был бы рад сказать о себе то же самое. Тем более что Билли для него расстаралась — картофель, запеченный с сыром и кусочками бекона, прямо-таки притягивал взгляд, а рядом с горкой овощного салата обнаружился приличных размеров кусок говядины в слоеном тесте, как полагается, обложенный паштетом и грибами… вот только сочное розовое мясо после всего случившегося навевало отнюдь не вкусные ассоциации.

А стоило только поглядеть, как Билли радостно кромсает ножом едва прожаренный, истекающий красноватым соком здоровенный стейк, — аппетит и вовсе сделал ручкой да улетучился в неизвестном направлении. Всё, что он смог — подцепить кусочек картофелины и прожевать его, не чувствуя никакого вкуса. Определенно, виски был лучше.

Макс снова схватился за отставленную Билли бутылку, отхлебнул, набросил заклинание стазиса на свою порцию и решительно отодвинул от себя.

— Извини. Не самое лучшее время для романтического ужина, — он замялся, раздумывая, стоит ли рассказывать подробности. (Достаточно того, что ему приятные сны в обозримом будущем не светят, нечего обрекать на это Билли.) И всё же решился: — Зверобой убил девчонку из Низин. Запоминающееся зрелище.

— А, тот, который оборотней режет? — Билли сие откровение аппетита не отшибло и даже не убавило — как лопала свою сырятину, так и лопает. — Ну и что? То есть фигово, да, но… что он такого умудрился сделать, чего ты раньше не видел?

Если подумать, то действительно ничего. Просто противно — и жутко, что уж там, — раз в две недели находить растерзанные трупы. Не зная при этом, что делать и где искать свихнувшегося маньяка. Разве что среди своих, но об этом Макс предпочитал не думать. Пока.

— Отбивает аппетит, — отговорился он, делая глоток и морщась — виски был так себе, обжигал горло, пьянил быстро, но столь же быстро выветривался из-за сумасшедшего метаболизма. — Говорят, если цивила отправить на скотобойню, он очень долго не сможет есть мясо. Переложи это на некромантскую профдеформацию — и поймешь, какой затейник наш Зверобой.

Билли с поразительным равнодушием пожала плечами и захрустела салатом.

— Я слыхала, он свежует жертв. Значит, снимает кожу, вытаскивает внутренности, а потом режет тушку на куски… В жизни не поверю, будто ты не видал ничего хуже.

— Тушку? — только и смог переспросить Макс, несколько обескураженный такой реакцией.

— Тушку, — она пожала плечами снова, но уминать еду с возмутительным энтузиазмом всё же перестала. — Мясо есть мясо. Это тебе они девочки, а долбанутый маньяк их спокойненько обесчеловечил. Всякий, кто ненавидит оборотней, непременно имеет в арсенале фразочку по типу: «Они же звери, а не люди». Готова поспорить, он их и резал в зверином обличье, чтобы совесть не мучила.

— Я их тоже ненавижу. Видит Хладная, есть за что, — Макс машинально потер ногу. — Но не спешу коллекционировать чужие потроха. К тому же последняя жертва вероятнее всего была человеком, когда он её убивал. Зверобой явно запал на её хорошенькое личико.

Билли одарила его крайне выразительным взглядом. Так обычно смотрел Калеб, прежде чем возмущенно пробасить: «Пап, ну ты как из прошлого века портанулся!»

— «Вероятнее всего»? Макс, ты что, даже не потрудился узнать, в каком обличье их режут? Бездна, за что тебе вообще платят — за то, что ты в чёрном мундирчике горяч как Инферно?

— Серьезно, детка? — изумился Макс, не разозлившись, но скорее изрядно повеселившись от такой незамутненной наглости — доставучая заклинательская мелочь учит работать коммандера некроотдела. — Думаешь, справилась бы лучше?

Высокомерно хмыкнув, Билли откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

— Сейчас ты станешь моей сучкой, Эгертон, — заявила она. — Если протокол не изменился, то погибшим насильственной смертью развёрнутый анализ крови не делают. Так? — Макс кивнул, соглашаясь. На кой тратить время и деньги, если причина смерти уже установлена? — Но тут он необходим. Если Зверобой предпочитает зверушек, то в крови жертвы будет лошадиная доза анестетика ниандовой группы — такую херню продают, кажется, в пяти аптекарских лавках Синтара и отпускают строго по рецепту. Но вообще-то резать человека куда проще, чем крупного хищника, и на звериную форму плохо действует магия. Чтобы помешать оборотню перекинуться, надо использовать блокаторы — тогда в крови будут алхимические препараты на основе фудорра или элириса. Отпуск блокаторов у нас не регламентируется, но купить можно всего в двух местах. И нет, из Иленгарда ни то, ни другое втихую не протащишь — ваша Блэр раньше успела протащить закон об ужесточении досмотра на междугородних портальных магистралях. Вот так-то!

Что ж, надо признать, мозги у Билли-шельмы на месте. Казалось бы, что толкового может ляпнуть девица двадцати пяти лет от роду, ещё и заклинательница, к некромантским делишкам отношения не имеющая? А оно вон как — за пять минут уделала всю некробратию во главе с коммандером в лице Макса. Им ведь и впрямь не пришло в голову копнуть глубже. И если кому-нибудь вроде Бёрка или Френсиса подобное простительно, то уж Макс должен был додуматься до чего-то пооригинальнее, чем призыв к душам умерших с помощью Карима Стальфоде. Нет, это в любом случае придется сделать, но идея, поданная Билли, ой как хороша.

— Ладно, предположим, что ты права, — протянул он, старательно игнорируя скептический взгляд. — Хорошо, ты права. Адреса тех лавок знаешь?

— Без проблем, — щелчком пальцев Билли призвала к себе чистый лист, карандаш и шустро вывела два адреса. — Это по блокаторам, а по ниандам лучше в Гильдию зельеваров обратись. Только сначала всё равно к алхимику надо, чтобы анализ крови сделал. А то вдруг там всё-таки анестетик? Хотя я бы предположила, что в разных трупах будут разные препараты. Зверобой же такой затейник! Вот я подумала, что с крупными хищниками удобнее использовать блокаторы, зато с мелких можно брать трофеи и прятать на виду.