22
— Значит… эти туфли обошлись мне в восемь золотых? — поинтересовался Макс, кивнув на обувь Эвы. Из кожи шафрийского питона, а как же.
— Серьёзно? — усмехнулась она, покачивая в руках бокал с вином. — Тебя сейчас мои туфли интересуют?
Ну а почему нет, собственно? Вот крайне любопытно, как она умудряется в них ходить, да ещё и в такую погоду? О женщинах вообще стоит беспокоиться, особенно если одна конкретная — твоя бывшая жена и мать твоего сына, среди премилых черт которой числятся неуемное любопытство и ещё более неуемная энергия.
Одно только «но»: заговорить зубы в Эрмегаре и за его пределами можно кому угодно, только не Эве Гордон.
— Ма-акс, — протянула она таким тоном, что стало страшно. Сильнее, чем в первое посещение учебного морга при Академии. — Так когда свадебка?
— Не раньше, чем ей исполнится хотя бы лет сорок, — буркнул Макс, на всякий случай глянув в сторону, куда ушла Билли. — Пока мне только хочется запереть её в доме. Чтоб ни одна сука даже смотреть на неё не вздумала.
— Ох, а я и забыла, какой ты у меня собственник, — рассмеялась Эва, за что в неё тут же захотелось бросить чем-нибудь тяжелым. — Хотя постой, я этого даже не знала! И это за столько лет!
— Ну вот не надо, я всегда был готов тебя защищать. Еще в Академии, когда к тебе клеился этот, как его…
— Люк, — Эва поморщилась. — Сразу ведь сказала придурку — с боёвкой не путаюсь, не мой уровень. Так он разве услышал? Пришлось ещё по яйцам врезать пару раз. И почему мужики вечно думают, что женское «нет» означает «возможно»?
— Я не думаю.
— Если бы думал, я бы не пошла за тебя замуж. Ладно, — Эва на всякий случай подцепила бутылку, удостоверилась, что она пуста, и тяжело вздохнула, — так чего звал-то? Неужто ради адресочка Лори?
Макс покачал головой — адрес заклинательского ублюдка он мог узнать и в управлении.
— Хотел попросить об одолжении. О нескольких, точнее, — Эва с любопытством сверкнула глазами. (И с предвкушением — наверняка уже примерялась, сколько денег содрать с него.) — Защиту на квартире Билли разнесли в хлам. Надо бы обновить до того, как она решит туда вернуться, а лучше тебя никто с этим не справится. И… вразуми её. Чтобы не лезла на рожон хотя бы некоторое время.
— Шило у неё из жопы мне не вытащить. Ну а с защитой разберемся, — деловито кивнула Эва, откидываясь на стуле и закуривая. — Как раз и узнаю, где эта мелкая пакостница живет. Уж теперь он не отвертится. С ума спятить, Макс! Я её два года выловить не могла, а тебе само в руки упало! — она возмущенно всплеснула руками, едва не выронив сигариллу, и тут же одарила Макса самой гаденькой из своих усмешек. — Бездна, Эгертон, видел бы ты сейчас свою рожу! Как будто беднягу Билли сожрать хочешь. Не вздумай, кстати, она мне живой пригодится.
— На стол, — поправил Макс и пояснил в ответ на вопросительный (и до Бездны насмешливый) взгляд: — Билли-шельма упала мне на стол. И нет, вот как раз гастрономического интереса я к ней не испытываю.
— Да поняла я, какой интерес ты к ней испытываешь…
«Умные все какие», — мрачно подумал Макс, поднимаясь.
Только вот эти самые умники напрочь забыли объяснить, каких демонов собственно происходит. И почему он беспокоится о дочурке Фоули настолько, что готов терпеть весь этот грёбаный цирк в своём доме. И бывшую жену с её подначками, на пару с двумя беспризорниками, одного из них в кошачьей шкуре. Мало ему Бэзила, десять лет назад пришедшего к нему на порог и твердо решившего, что будет жить с ним, — теперь придется приучать к порядку Билли и её Персика. Причём с котом всяко будет проще.
Наспех нацарапав на призванном листе бумаги адрес Билли, он протянул его Эве.
— Вот адрес. Мне пора на работу. И к Лори — надо объяснить этому обмудку, что не стоит обижать чужих детей.
— Ага, детей, — хмыкнула Эва. — Кому ты врёшь, Эгертон?
— Мирозданию, оно мне задолжало за верную службу. Да, сколько я тебе должен?
— За защиту или за воспитание твоей… детки? — Макс на это закатил глаза. — Сочтёмся, у меня тут свой интерес.
Вот и ладненько. Зато не пришлось объяснять природу своего интереса, в котором ещё стоит разобраться досконально — иначе как объяснить внезапную тягу к одной болтливой шельме?
«Резонанс», — решил Макс, вспомнив о старой «болезни» магов, особенно тёмных. Ничего нового и удивительного, при его возникновении самое оно забывать о благоразумии и мечтать о жарких ночках с малолетней девицей.
Правда, о том, что резонанс случается только во время колдовства, почтенный коммандер старательно не вспоминал.
Всё же ему удалось состроить хорошую мину при плохой игре и в здание управления войти с видом, приличествующим главе некроотдела. То бишь крайне суровым и обещающим анальные кары каждому, кто вздумает делать работу спустя рукава. Впрочем, у некросов в принципе не заведено особо прохлаждаться — зазеваешься, и вот тебя уже доедает поднятый тобой же мертвец.
Кстати о мертвецах… Надо бы перекинуться парой слов с Анджелиной Доусон перед тем, как он наведается к Лоуренсу. Вершить благие дела нужно аккуратно.
— Ты у себя? — отправил он сообщение, уже сворачивая в крыло краснопузых.
«Буду через пять минут. Доедаю свой первый отряд»
— Приятного.
Когда Макс, успевший заглянуть в допросные и всласть поиздевавшийся над стажерами, решившими, очевидно, что в Синтарийском некроотделе их ждет праздность и ничегонеделение, добрался до кабинета Анджелины, она уже была там. Уставшая, но ослепляющая прямо с порога своей рыжей шевелюрой и алым кителем.
— Веселая ночка, Эндж? — поинтересовался Макс, усаживаясь в кресло напротив нее.
— Не то слово, — она поморщилась, призвала графин с виски и два стакана. — Аукнулся нам подарочек от Зверобоя.
О беспорядках в Нижних районах Синтара Макс был наслышан. Когда Зверобой только начал свою бурную деятельность, на каждом углу принялись шептаться о геноциде оборотней в городе. Разумные люди крутили пальцем у виска — оборотни оборотнями, не все их любят; но кто в здравом уме начнет травить тех, кто способен сломать хребет одним ударом? Неразумные, из тех что потолерантнее, шумиху стали раздувать до невероятных масштабов, не без участия всяких бездарных писак. В итоге дошли до того, что одного маньяка с поехавшей крышей раздули до размеров общеимперского заговора. Одну такую журналисточку, Сару Хоган, пришлось даже вызывать в Управление и всем коммандерским составом во главе с генералом обещать кары небесные, если не прекратит пороть чушь. Помогло только на пару месяцев — до следующего трупа; после чего было решено на писаку махнуть рукой и тайно выпить за здоровье того, кто её придушит. Даже глава менталистов Гриффин согласился, уж на что светлый маг.
И вот теперь всё начиналось по новой. Ухудшало ситуацию и то, что убитая была обычной девчонкой — в отличие от большинства жертв, в чьих досье числились и убийства, и разбой, и якшание с Гильдией Убийц. Их было не жаль даже своим. Принявшись убивать девушек, Зверобой усадил весь город на пороховую бочку, и первые искры уже вспыхивают.
— Если ты хочешь спросить, есть ли у нас что-либо — то нет, ничего, — проговорил Макс, послушно принимая стакан.
— Чем вы там занимаетесь в своем некроотделе? — возмущенно отозвалась Анджелина.
— Работаем, милая. То бишь, перекладываем бумажки с места на место и надеемся, что блохастые вынюхают ублюдка и сожрут со всеми потрохами.
— Мечтай. Не с нашим везением, — она поморщилась и откинулась на спинку кресла. — Ставлю два золотых, со дня на день к нам прискачет сам грёбаный Принц Теней и будет учить нас работать.
— Ну, — пожал плечами Макс, припоминая чванливую фейскую морду Найри, — ему беспорядки на улицах нужны не больше, чем нам. Но я бы поставил на то, что первыми трахать мозги начнут бумагомараки.
— Ты о Хоган? — хмыкнула Анджелина. — Пока молчит. Может, уже сдохла?
— Эта? Не далее как на днях пыталась прорваться в мой отдел. Искренне верю, что она ещё на нашем прахе станцует.