Он наспех наложил обезболивающее заклинание, развернул девчонку боком к себе, чтобы ей было удобнее ухватиться за подлокотник дивана, уперся одной ладонью в плечо и сдавил руку выше запястья.

— Прости, девочка, — заранее извинился Макс и дернул, выворачивая и возвращая в нормальное положение.

Больно Билли вряд ли было, но она всё же громко охнула, как только раздался неприятный, режущий ухо хруст.

А может, и было — он не был уверен, что сейчас в состоянии наколдовать что-то дельное. Грёбаные эмоциональные аттракционы. Макс был до безумия, до невозможности зол на тех, кто посмел тронуть его Билли. Причем вот это самое «его» волновало куда сильнее самих незваных гостей. Он отмахнулся, посоветовав себе подумать об этом как-нибудь в следующий раз (например, когда Билли исполнится хотя бы лет сорок), наспех залечил мелкие царапины от стекла, испещрившие бледную кожу.

— Лучше? — поинтересовался он, поднимаясь. Билли, неловко пошевелив плечом, кивнула и вновь потянулась за куревом. — Аптечка в ванной?

— Нет. Или да. Хрен бы её не знал, короче.

Она состроила равнодушную физиономию. Затем вдруг покосилась вниз — по её штанине неуклюже карабкался пушистый рыжеватый комок, уже и не похожий на тощего грязного найденыша, который намедни развлекал некросов в допросных.

— Персичек, ты пришел меня жалеть! — Билли трепетно улыбнулась, растеряв всю свою напускную вредность, одной рукой подхватила котенка и неуклюже прижала к груди. Тот ответил громким, жалобным писком. — Ну-ну, не плачь, мой хороший. Мы ещё нагадим Лоуренсу в тапки, честно-пречестно.

Лоуренс, значит.

И даже ведь ничего неожиданного — не прошло и нескольких часов, как Максу стало известно о его желании девчонку… усмирить (и трахнуть, если верить Эве), а он уже тут как тут. Поневоле задашься вопросом, кто на самом деле хуже — тупоголовая боёвка или хитрые, чванливые и высокомерные заклинатели. Макс прищурился, с трудом поборов желание прямо сейчас отыскать клятого Лоуренса. И сделать с ним что-нибудь несовместимое с жизнью. Пришлось напомнить себе, что взрослые люди так не поступают даже заради самых несчастных (и красивых) девушек на свете.

Хотя нет, поступают — но только на холодную голову и рядом с рекой, чтобы можно было спрятать труп сразу же. Чем Макс и займется, как только приведет Билли в сносное состояние.

19

Аптечка и впрямь нашлась в ванной. Предсказуемо полупустая, но бинт и антисептик имеются. Пока хватит, а у Макса дома найдется что-нибудь поприличнее. То, что в доме с напрочь снесенной защитой Билли не останется, он решил твёрдо.

— Сейчас обработаю твои боевые ранения и пойдём ко мне, — осчастливил он её, усевшись на диван и поставив на призванный стул аптечку и миску с водой. Покосился на котенка, мурлыкающего на коленях Билли. — Бэзил будет рад.

— П-прошу прощения? — неверным голосом переспросила Билли, хотя на лице её читалось нечто вроде «А не охренел ли ты часом?» — Слушай, я знать не знаю, чего тебе в голову стукнуло играть тут в папика, но… не надо, ладно? Спасибо и всё такое, но это ни к чему. Я привыкла справляться со всем этим дерьмом одна.

Макс стёр кровавый след на её щеке, смочил бинт ещё раз, прежде чем коснуться им нижней губы.

— У тебя нет нормальных лекарств, пустая кладовка и сбитая защита. Ты не в безопасности и не сможешь даже отдохнуть здесь нормально, — ответил он спокойно, заставляя себя пропустить мимо ушей «папика». Но на губу в отместку нажал сильнее, заставив Билли зашипеть. — По-хорошему я должен вызвать сюда отряд боевиков, а тебя отправить в больницу. Мне стоит это сделать? У меня есть гостевая комната, если тебя это беспокоит.

— Почему меня это должно беспокоить? Разве я не шельма легкого поведения и высокой доступности? — на расхристанных губах мелькнуло подобие обычной улыбочки. — Ну ладно. Делай со мной что хочешь, только в больницу не тащи. Терпеть не могу… И боюсь даже спросить — кто такой Бэзил?

— Мой кот. И вообще-то он Базилевс, но ему не нравится.

Очень не нравится — за все десять лет, что кот жил у него, Макс назвал его так три раза. И все три раза нашел свои туфли воняющими кошачьей мочой.

— Билли, — закончив с лицом, Макс перешёл на руки. Костяшки были сбиты — она пыталась драться. — То, что я наговорил тебе в кабинете…

— Макс, ну ты впрямь думаешь, что мне сейчас это интересно? — желчно изумилась Билли. Во взгляде её сквозило усталое раздражение, какое не положено иметь девушке в столь юном возрасте. — Ценю твое внимание, но Лоуренс грёбаный Макэлрой превратил меня в котлету и пообещал переломать руки, если буду артачиться. А я буду, конечно; так что сейчас моя забота — придумать, как переломать ему хребет раньше, а вовсе не вникать в твои долбаные нравственные дилеммы.

— С Лоуренсом я разберусь. Обещаю, — проговорил Макс, выпуская её ладонь. Девчонка права, выяснение отношений можно отложить и на потом. — До портала сможешь дойти или найти повозку?

— Тут недалеко, — пожала плечами Билли и медленно поднялась с дивана, чуть пошатываясь и боязливо прижимая к груди сонного котенка. — И на кой тебе мои разборки с Лоуренсом? Мне от него не впервой прилетает, управу найду. И вообще не хочу навязываться со своими проблемами едва знакомому мужику. Это не круто, знаешь ли!

Она заметно пошатнулась, и Макс, уже всерьёз подумывая о больнице, поймал её за талию, притянул к себе. Свободную от котёнка руку закинул на плечо под вялые протесты. Билли даже освободиться попыталась, за что только из сочувствия к пострадавшей не получила подзатыльник. Ишь ты, самостоятельная какая.

— Считай, что мне скучно жить, — отозвался Макс, направляясь к выходу.

Что там Билли пробурчала в ответ, он уже не слушал. Как то не до того, когда у тебя в руках избитая полуживая девчонка. То ли собравшаяся помирать, то ли подумывающая сорваться и пойти искать Лоуренса, чтобы обеспечить ему досрочный отход в чертоги Хладной.

Ветреный район, в котором они оказались, выйдя из арки портала, был из старых, расположенных почти в центре. Тут дома еще строились по принципу «уместить как можно больше на клочке земли». Они словно прилипли друг к другу, отделяемые от соседей только коваными заборчиками. А чтобы места внутри было больше, устремились ввысь, растянув пяток комнат на три этажа. Не сравнить с батюшкиным замком на отшибе Синтара, и даже с его особняком, отошедшим сначала Эве, а потом Калебу. Но Максу нравилось. Как и Бэзилу, у которого выбор соседских кошек теперь был просто огромен.

Он, кстати, как и полагается настоящему хозяину дома, вышел навстречу — по обыкновению сонный, будто бы недовольный чем-то. Представшую его кошачьим глазам картину окинул презрительно-оценивающим взглядом: мол, кого это притащил мой глупый раб.

— Бэзил, знакомься, это Билли, она будет жить с нами. И её кот тоже, не обижай их, — Бэзил на это возмущенно мяукнул пару раз и, махнув длинным хвостом, под смешок Билли прошествовал на кухню. — Как всегда, само очарование.

Макс, вознамериившийся просто проводить её наверх, у самой лестницы передумал. Перекинул здоровую руку через плечо и поднял на руки, чтобы отнести в гостевую комнату, на деле — в кошачьи апартаменты. Билли, может, и хотела как-то прокомментировать этот внезапный жест, но благоразумно смолчала. Только одарила многозначительным взглядом, когда он опустил её на кровать.

— Душ за соседней дверью. На третьем этаже есть ванна, если хочешь, могу проводить туда.

— Нет, спасибо. Свою ванну мне покажешь в следующий раз, — криво усмехнулась Билли. И поднялась, чтобы скрыться за указанной дверью, прежде чем до Макса дошел весь увлекательный подтекст этой нехитрой фразочки.

Все что ему осталось — это нервно потереть переносицу, прогоняя из головы ни к месту нарисовавшиеся там похабные мыслишки, и с тяжелым вздохом направиться уже в свою комнату за свежей одеждой для Билли. Что тоже не прибавляло спокойствия:, высокая, но изящная, она наверняка утонет в его вещах — и наверняка не раз и не два отпустит какую-нибудь сомнительную шуточку на этот счёт.