К его удивлению, она вдруг побледнела и испуганно прижала ладонь ко рту. Точнее, собиралась прижать, однако успела себя одернуть. Заклинатели, может, не некросы, но им тоже невместно выражать эмоции направо-налево.

— Угробили всё-таки? — не своим голосом поинтересовалась Эва. — А хотя чему я удивляюсь? Жаль, конечно, такая хорошая была девочка…

— Бездна, да ты о чём вообще? — возмутился Макс. Поведение бывшей жены обескуражило, а повлажневшие глаза и вовсе едва не привели в ужас. — Эта сучка живее всех живых! Нет, серьёзно? Хорошая девочка?!

— Макс?..

— И ладно бы она только перед моими офицерами жопой крутила, но меня-то за что?! Вот на кой хер я вообще потащился к этим раздолбаям в допросную?..

— Макс!

— А что Макс? Ну сучка же!

Сердито выдохнув, он покачал головой. И только затем, оказавшись под прицелом хищного и насмешливого взгляда, сообразил, что сам себе вырыл яму.

— Нет уж, дорогой, — начала Эва, скрестив руки на груди и кровожадно улыбаясь, — сначала ты мне расскажи про Фоули.

Макс вздохнул, потёр пальцами переносицу. Боги, кто бы знал, как он устал думать о Билли и её заднице на своем столе. Ещё и Эва туда же — вон как оживилась, аж про еду забыла, что вообще неслыханно. Он наспех разлил по призванным бокалам аэльбранское. Чересчур сладкое, как на его вкус, но Эва ни за какие коврижки не согласится держать в офисе приличный виски — кому надо, тот с собой принесет, а жадность родилась чуть раньше самой госпожи Гордон.

— Так и быть, — отхлебнув и поморщившись, проговорил Макс, — сначала вкратце. Два часа, дорогая — два грёбаных часа! — ушло у детки Джерарда, чтобы твой благовоспитанный муж возжелал высечь её, как ту козу. И чего уж там, окунуть перо в чернильницу!

— Прости, что куда окунуть? — Эва вздернула брови, непонимающе и удивленно. А потом вдруг расхохоталась, совершенно неуместно, как для гильдейской заклинательницы с собственным офисом. — Ах, это перо! И как, окунул?

— Что? Конечно нет! Она дочка моего друга, младше меня в три раза и годится в полюбовницы нашему сыну, но никак не мне.

— Ой, ну ты ещё про «я бы никогда» ляпни, — продолжала хохотать Эва.

— Ну почему же «никогда»? — Макс пожал плечами. Врать то себе можно сколько угодно, но трудно не хотеть красивую девушку, независимо от собственных принципов. — Разок или даже два, связав ей руки и заткнув рот — вполне неплохой вариант. Правда, пока желание задушить шельму куда сильнее.

Эва одарила его укоризненным взглядом. Вышло, правда, так себе, потому что она никак не могла перестать смеяться.

— Не обижай Билли, ей и так нелегко живется.

— Чего это? — скептически фыркнул Макс. — Сколько помню, Джерард с ней носился как курица с яйцом.

Что было вполне ожидаемо, учитывая история появления Билли у Фоули. Родной дочерью Джерарду она не была — зато была дочерью женщины, которую тот любил больше жизни. Красивая, длинноногая, эффектная Брианна была из боевых магов и на не слишком приметного сержанта некроотдела внимания не обращала. Зато, как это бывает с красивыми женщинами (да сама Билли и её «ложечка» тому пример) повелась на сомнительные прелести какого-то хлыща. Он исчез ещё до того, как родилась Билли, а самой Брианны не стало через три года. Погибла в каком-то рейде — ничего необычного для полицейской. Девчонка оказалась в приюте, а Джерард во что бы то ни стало решил её удочерить. Ему пришлось обить немало порогов, доказывая свою благонадежность; самому Максу, тогда едва ставшему коммандером, — написать кучу положительных характеристик, чтобы социальные службы позволили взять ребенка тогда ещё неженатому мужчине.

— Милый, так сколько лет-то прошло? Джерард погиб, а его женушка вышвырнула Билли из дому, не давала общаться с сестрой и до сих пор поносит бедную девочку на всех углах, — она удрученно покачала головой и закурила. — Но это так, мелочи. Наша Гильдия ненавидит Билли-шельму пуще всяких злых мачех.

— Не удивлён, — отозвался Макс. Девчонку стало жаль — он не понаслышке знал, что такое дерьмовые отношения с семьей. — И чем именно Билли насолила вашему гадюшнику?

— Мудаку Лори не дала, — фыркнула Эва, стряхивая пепел в изящную бронзовую пепельницу — не чета его чашечке. — Ну, это если к истокам обратиться… Билли в Гильдию пришла лет пять назад, как мастером стала. Она тёмная, а у нас таким прямая дорога в ликвидаторы заклятий. Престижнейшая профессия. В Синтаре нас всего трое: я, Билли, ну и Лоуренс, мать его, Макэлрой. Мигель ещё был, но он постарше твоего папаши будет, уже давно на пенсию сбежал…

— Счастливец, — пробурчал Макс. — Продолжай, я заинтригован.

Эва принялась тушить окурок с таким ожесточением, будто тот должен ей денег и не хочет отдавать.

— Знаешь что? Это была моя девчонка! — заявила она. — Я требовала её себе! Но с тех пор как Мигель отдал место главы Лоуренсу, я там вообще мало что решаю. О-о, наш Лори был очарован Билли… ровно до тех пор, пока не понял, что та не только не даст, но и в принципе под его дудку плясать не станет. Билли упертая до безобразия, она всегда делает то, что хочет. В общем, цапались они каждый день да через день, и я бы точно уговорила Лоуренса отдать менторство мне… так поди ж ты! — она в избытке чувств хлопнула ладонью по столу. — Беременна! Ушла в декрет на четыре месяца, возвращаюсь — девчонки нет! Придурок Лоуренс её вышвырнул, а остальным запретил с ней вести дела. Мол, эта поганка Билли поголодает месяцок и обратно приползет как миленькая. Три ха-ха два раза.

— Билли не приползла? — полуутвердительно уточнил Макс, усмехаясь.

— Билли недельку посидела на жопе ровно, а потом пошла к Принцу Теней и, насколько мне известно, предложила какой-то хитрый план, дабы совместными усилиями обрушить наш рынок артефактов. План Найри явно понравился, и он дельце проспонсировал. По крайней мере, за те два года, что Билли работает с его сестрой, мы потеряли почти треть прибыли и нескольких молодых мастеров. Они потихоньку расширяются, и ещё через годик-два нашей монополии придет полный и безоговорочный трындец. Ну, мне-то без разницы, я в любом случае без работы не останусь, — она самодовольно улыбнулась и допила вино. — А вот верхушка зла до невозможности. Лоуренс рвет волосы на жопе, истерит как шлюха, которой не заплатили, и мечтает прищучить Фоули. Любыми средствами.

Макс закурил и нахмурился. Что ещё за «любые средства»? Нежелание путаться с девчонкой мигом пропало (оно и так было сомнительным), а вот встретиться с сукой Лоуренсом захотелось так, что аж пятки зачесались.

— Шустрая какая, везде успела. Выходит, пора ей заказывать парадный катафалк, — на вопросительный взгляд Эвы пояснил: — Грохнула она тут на днях троих прощелыг, которые пытались с неё стрясти долги бывшего полюбовничка. Те ещё ребятки, чуть девчонке голову не проломили. А теперь и твои долбоклюи… Видит Хладная, такими темпами драгоценная дочурка Фоули до лета не доживет.

— Ну ты же полицейский, — со смешком заметила Эва. — Приставь к ней охрану. Или сам пригляди за девочкой, а то вдруг кто позарится на её прелести? Я б сама позарилась…

— Ну кто бы сомневался, — вернул ей усмешку Макс. — И нет, до коммандера в охранниках Билли-шельма еще не доросла.

— Ну и кому ты врёшь?

— Себе, кому ж ещё, — он смял первую попавшуюся бумажку и бросил во вновь засмеявшуюся Эву.

Не зря же он, в самом деле, выгуливал Билли по ночному Синтару и тщательно запоминал клятый адресок? Седьмой дом по Кленовой аллее, восемь фонарей слева, семь справа. Ах нет, справа тоже восемь, спасибо умелице Вильгельмине, занозе в заднице приличных и не очень обитателей Западного предела. Надо будет наведаться при случае, проверить, не померла ли ни за грош обаятельная негодяйка. Исключительно из уважения к её отцу, разумеется, и слабости к брошенным детишкам.

— Проверь её, — посоветовала Эва. — Будем считать, что это мой заказ.

— А деньги?

— Точно, как я могла забыть! — она вытянула вперед ухоженную руку с идеальным маникюром. — С тебя пять золотых!